«Серебряный возраст» — это старость или расцвет?

Джанджугазова Е.А.

Прогресс и архаика как два самодостаточных и равновеликих полюса, одновременно присутствующие в жизни людей. Даже сегодня, на излете третьей технологической революции, в обществе можно найти существующие одновременно элементы всех типов — от первобытного общества до постиндустриального, хотя движение к модернизации ощущается все сильнее. Как бы то ни было, мы понимаем, что мир разнообразен, а человеческое общество далеко не однородно. Вместе с тем последние десятилетия мир меняется все быстрее, а перемены все глубже затрагивают науку, образование и профессиональную сферу.

Мы уже стали свидетелями масштабной смены форм занятости – на смену заводского конвейера пришли многочисленные гибкие виды занятости, не требующие личного присутствия, но дающие стабильный доход. Самозанятость и разнообразный фриланс вывели около 40% работающих из зоны традиционной занятости, что, несомненно, требует серьезного переосмысления подходов к трудоустройству и социальной защите населения. [1] Вместе с тем налицо серьезные противоречия, возникающие между ключевыми трендами. Так с одной стороны в век тотальной информатизации встает проблема «лишних людей», а с другой стороны человек по-прежнему остается главой ценностью! В современных условиях необходимо заранее предвидеть вектор перемен и научиться управлять изменениями или хотя бы влиять на них. Швейцарский экономист Клаус Мартин Шваб видит три причины, по которым сегодняшние перемены следует считать не продолжением третьей технологической революции, а началом четвертой: скорость перемен, их размах и системный характер последствий. Этот период характеризует конвергенция и синергия нескольких масштабных технологий: нано, био, IT и 3D печати, искусственного интеллекта, новых материалов и робототехники. Несомненно, потребуются новые профессии и компетенции, и именно «незаменяемые компетенции» станут самыми ценными для людей. [5]

Одной из самых важных компетенций, по мнению специалистов, станет так называемое «смысловое лидерство» (purpose driven leadership). В 2025 году основу рабочей силы будут составлять миллениалы (поколение Y), для которых наличие смысла в своей деятельности и аутентичное лидерство станут важнейшими факторами при выборе способа самореализации. [7]

Вопрос формирования новых компетенций, прежде всего, лежит в плоскости инновационного развития образования, которое в разные периоды существования цивилизации решает разные задачи – от обеспечения всеобщей грамотности до воспитания интеллектуалов, но в целом оно направлено на человека и существует исключительно для него, а не наоборот! Конечно, на разных этапах развития общества к образованию как важнейшему социальному институту предъявляются разные требования, и в том числе сегодня, когда требуется сохранять конкурентоспособность в новой быстро меняющейся среде.

Все начинается с образования, и все заканчивается образованием

В развитии образования как системы знаний можно выделить четыре базовые инновации:

Создание в X—XII веках в Западной Европе первых университетов, ставших специальными образовательными организациями, деятельность которых была основана на автономии, выборности руководства и дискуссии как основы обучения и научной деятельности. Создание первых университетов положило начало современной университетской системе с ее правами и привилегиями, включающими свободу выбора наук, и в.т.ч. обучающих программ, право получения доходов и признание университетской степени одного университета другими университетами. Университетская система широко распространена и в наши дни, однако роль классических университетов в современном мире начинает существенно трансформироваться, и в том числе под воздействием широкой информатизации, которая значительно расширила круг источников получения знаний, но пока еще в полной мере не заменила важнейший принцип университетской науки и образования – дискуссию.
Классно-урочная система, созданная Яном Амосом Коменским в XVII веке, которая на столетия определила направление развития школьного образования. Основу этой системы составляет четкая организацию образовательной деятельности, главная роль в которой принадлежит учителю. Учебный процесс в ней четко структурирован и построен по единой программе в рамках определенных дидактических элементов. Несмотря на некоторую архаичность, система Коменского демонстрирует редкую живучесть, так как практически без изменений дошла до сегодняшнего дня, хотя уже во многом устарела.
Появление в XIX веке университетов исследовательского типа по модели Вильгельма фон Гумбольдта. В XIX веке Европа вступает в масштабную модернизацию и переживает глобальную индустриализацию — это требует подготовки кадров нового типа и, соответственно, новых форм и методов обучения. Исследовательские университеты получили три новых ключевых преимущества, сделавших их передовыми для своего времени: новые формы обучения, академическую свободу и государственное финансирование.
Идея прагматичного образования Джона Дьюи, предложенная в ХХ веке и послужившая в дальнейшем основой для развития проектного обучения.

В рамках своей идеи Дьюи обосновал мысль о том, что обучение должно происходить путем опытного познания окружающего мира, так как только в этом случае может появиться желание к дальнейшему самообразованию. С точки зрения прагматики, истинную ценность имеет только практический результат и реальный опыт самостоятельного решения задач. [4]

Следует отметить, что все четыре инновации, несмотря на серьезную смысловую разницу, благополучно дожили до сегодняшнего дня, хотя и по-разному адаптировались к современному образовательному ландшафту. Здесь надо признать, что современный мир остается разноплановым и разноскоростным, в нем сосуществуют единовременно разные образовательные идеи и даже продолжают появляться новые, некоторые из них уже созрели:

глобальная конкуренция за таланты;
растущая демократизация образования;
растущая востребованность образовательных программ людьми старшего возраста. [6]

Рассмотрим каждую из представленных инноваций в современном контексте с проекцией на будущее.

Университеты всех стран, включенных в глобальные мировые процессы, конкурируют между собой за талантливых студентов посредством появившихся в 2000-е международных рейтингов, среди которых наиболее известны следующие: Академический рейтинг мировых университетов (ARWU), Мировой университетский, рейтинг QS, Мировой университетский рейтинг (Times Higher Education World University Rankings) и др. Эти и другие рейтинги дают возможность сравнить университеты и выбрать по какому- либо значимому признаку. Свободный выбор университета с опорой на рейтинг инициировал процесс перераспределения финансовых потоков, которые пошли вслед за информационным позитивом. Университеты стали выбирать не только студенты, но и преподаватели. Университетские профессора с наиболее весомым профессиональным портфолио выбирают более престижные вузы, потому что их ресурсная база позволяет предложить им лучшие условия. Такая растущая конкуренция усиливает сильные университеты и ослабляет слабые, оставляя в образовательном пространстве более конкурентоспособные вузы. Многие эксперты расценивают этот факт как глубокий кризис в академической среде и даже предрекают полное исчезновение классических университетов. На самом деле мы имеем дело с продолжающимся структурированием академического пространства, которое трансформируется в сторону повышения качества в ущерб чрезмерному количеству. Вне всякого сомнения, процесс этот болезненный и сложный, немало людей как в образовательном сообществе, так и вне его воспринимают растущую конкуренцию как катастрофу, разрушающую сложившуюся в России образовательную среду. На самом деле мы переживаем так называемый модернизационный стресс, который, к сожалению, сопровождает все масштабные реформы. Следует отметить, что и критики, и сторонники модернизации образования приводят в качестве аргументации своей позиции вполне разумные доводы.

Так критики обращают внимание на растущее неравенство в преподавательской и студенческой среде, сильный крен в сторону наукометрических показателей оценки результатов образовательной и научной деятельности, растущую заорганизованность процессов и др. В свою очередь сторонники модернизации подчеркивают роль продуктивного фактора, необходимость индивидуализации образовательных технологий и предоставление свободного выбора образовательной траектории всем обучающимся. При этом все оказываются правы, но по-своему, однако следует учесть, что образование меняется вместе с существующей действительностью. Совершенно очевидно, что в XXI веке нельзя жить с мировоззрением, сложившимся в XIX веке, потому что просто не получается, и именно поэтому надо двигаться вперед. [2]

В последние два десятилетия высшее образование стало в полной мере доступным для широких слоев населения. Так, например, в развитых странах доля людей с высшим образованием составляет около 40%, а в таких странах, как Россия, Канада, Южная Корея и Япония она превышает 55%. И хотя мы наблюдаем феномен неуклонного роста образовательного уровня от одного поколения к другому, на самом деле интеллектуальный уровень поколений не растет, что наводит на мысль о снижении качества высшего образования во всем мире.

Стремление к получению высшего образования пришло к нам из времен, когда оно являлось социальным лифтом и выражало нечто большее, чем просто сумма полученных знаний. Ведь получить образование или, как говорилось, «выйти в люди» было равнозначно в начале ХХ века, в XXI веке высшее образование стало атрибутом по принципу «как у всех», что сразу понизило его значимость как в глазах обучающихся, так и в глазах работодателей. Современное образование стало ординарным явлением, а наличие университетского диплома перестало быть признаком принадлежности к профессиональной и интеллектуальной элите. Фактически образование перестало давать профессию, а следовательно, обесценилось. Академическое сообщество одним из первых заметило эту странную метаморфозу и попыталось смягчить ситуацию размышлениями о социальной значимости процесса обучения, структурирующего время обучающихся. Однако профессиональное обучение – это не клуб по интересам, и, следовательно, необходимо признать, что высшее образование рассчитано на ограниченный круг людей, способных к решению сложных профессиональных задач.

Продолжая анализ образовательных инноваций, нельзя не отметить, что в будущем образовательным процессом будет охвачена не только молодежь, но и люди третьего возраста, т.е. пенсионеры. Такое изменение возрастного вектора вполне обосновано, так как до нынешнего времени основной категорией обучающихся были дети и молодежь, доля которых в системе образования составляла подавляющее большинство (до 90%). Однако в будущем количество молодежи значительно сократится. Мир уже сегодня столкнулся с масштабной проблемой старения населения. Особенно эта тенденция заметна в странах с большим населением (Индия, Китай), хотя и многие другие преимущественно европейские страны отмечают эту проблему. Кроме того, наблюдается увеличение продолжительности продуктивной жизни населения. Это особенно заметно по числу работающих пенсионеров, по некоторым оценкам их число в мире достигает 1 млрд. человек. Традиционно эта категория людей довольно редко участвовала в образовательных программах, но целевые жизненные установки людей меняются и не за горами, то время, когда эта часть населения активно заинтересуется разнообразными образовательными программами и в первую очередь в области дополнительного образования.

В России пока образовательными программами охвачено 15% работающего населения и 1% пенсионеров, что в 3-5 раз меньше среднемирового показателя, однако тенденция уже обозначилась, и, если предположить, что число обучающихся пенсионеров увеличится хотя бы в два раза, это откроет новое поле деятельности для российской системы образования. Если следовать официальной статистике, в РФ на 2017 год насчитывается почти 42,7 млн. пенсионеров1 из них по старости 35,5 млн. человек, в том числе из них работающих почти 15 млн. человек. Если предположить, что учиться будут 2% работающих пенсионеров, то это составит по всей стране 300 тыс. человек. Согласно публичным данным, в самом большом вузе России МГУ им. М.В.Ломоносова обучается по всем программам около 60 тыс. человек2 — это почти в 7 раз меньше прогнозной цифры пенсионеров, которых в ближайшем будущем могут заинтересовать обучающие программы. Вместе с тем следует отметить, что для удовлетворения потребности старшего поколения в обучении не нужно будет строить новых учебных заведений, так как в РФ система образования давно и успешно развивается. Рассмотрим рост потребности в образовательных программах, исходя из реальной численности людей пенсионного возраста на примере рядя субъектов РФ. Согласно данным официальной статистики, почти четверть людей пенсионного возраста проживают в 6 регионах РФ, распределение численности пенсионеров в млн. чел. по регионам представлено на рис. 1.3

Исходя из того, что около 30% пенсионеров продолжают работать, можно ориентировочно рассчитать потенциальное количество людей третьего возраста, которых могут заинтересовать разнообразные образовательные программы, и в.т.ч. программы дополнительного образования, при условии, что 5% работающих пенсионеров станут слушателями образовательных программ (табл. 1).

Приведенные в таблице цифры показывают, что в рассматриваемых регионах число пенсионеров, которых можно привлечь к обучению, вполне сопоставимо или даже превышает в несколько раз количество молодежи обучающееся в крупнейшем университете региона. Этот факт подчеркивает огромные возможности, которые могут открыться для российского образования в ближайшем будущем. Однако к этому этапу необходимо готовиться, так как «андрагогика», или обучение взрослых значительно отличается от классической педагогики и, несомненно, требует особых подходов, форм и методов. В этой связи вполне очевидным становится факт, что увеличение числа пожилых людей фактически запустит процесс формирования нового типа экономики, где большая часть товаров и услуг будет производиться для обеспечения процесса социализации пенсионеров. Уже сегодня появляются отдельные локализации (районы и даже города), где проживают преимущественно пожилые люди. Интересным примером такой локализации является города Сан- Сити, Палм-Спрингс (Калифорния, США), есть подобные города для пенсионеров в Японии и Западной Европе. «Стареть без молодежи» становится новым трендом современного общества, который естественным образом вытекает из современной и будущей демографической ситуации. В России излюбленным местом для жизни пожилых людей являются малые города, где жизнь дешевле и спокойнее, чем в крупных городах. В Центральной России хорошие перспективы развития поселений и общин пенсионеров имеют малые исторические города, обладающие ценными культурно-историческими ресурсами, привлекающими внимание обеспеченных пенсионеров из городов-мегаполисов.

Заключение

Ярким примером, демонстрирующим эту тенденцию, является малый исторический город Таруса (Калужская обл.), постоянное население которого насчитывает около 10 тыс. человек, однако уже сейчас в некоторые месяцы его население возрастает в 10-15 раз в основном за счет пожилых москвичей, живущих в Тарусе не менее 6 месяцев в году. За последние 10 лет экономика этого классического города России сильно изменилась за счет значительного прироста предприятий сферы услуг, торговли, туризма и рекреации, хотя промышленное и сельскохозяйственное производство соответственно сократилось, и в том числе по причине сокращения населения в трудоспособном возрасте. Вне всякого сомнения, к такому положению вещей можно отнестись по-разному: большинство мэров малых городов считают подобную ситуацию негативной и воспринимают увеличение количества пожилых жителей города как серьезную проблему, вместо того чтобы открыть на этой основе новые возможности, создавая новую социальную инфраструктуру для людей «серебряного возраста».

В заключение следует отметить, что инновации – это необходимое условие развития человеческого общества, а их появление вызвано глубинными цивилизационными процессами. Принимая изменения, человек развивается и совершенствуется, но этот сложный процесс развития одновременно содержит в себе черты прошлого, настоящего и будущего, соотношение этих частей во многом зависит от индивидуальных особенностей людей, т.е. в человеческой жизни прогресс и архаика присутствуют единовременно, важно только найти их полезное соотношение.

Литература

Грозовский Б. Успеть в XXI век: как Россия движется от архаики к современности. Forbes, электронный журнал: http://www.forbes.ru/mneniya/idei/312949-uspet-v-xxi-vek-kak-rossiya-dvizhetsya-ot-arkhaiki-k-sovremennosti (Дата обращения: 10.08.2017)
Джанджугазова Е.А. Атлас новых профессий как реакция на динамичные социально-экономические процессы в современном российском обществе. Современная экономика: проблемы и решения. 2016, №3 (75).С.48-57.
Зайцева Н.А. Практические аспекты информирования профессионального сообщества о разработке и применении профессиональных стандартов в индустрии гостеприимства. Российские регионы: взгляд в будущее. 2016. №2. С. 92-108.
История педагогики и образования. От зарождения воспитания в первобытном обществе до конца XX в.: Учебное пособие для педагогических учебных заведений / Под ред. академика РАО А.И. Пискунова. – 2-е изд., испр. и дополн. – М.: ТЦ «Сфера», 2001. – 512 с.
Клаус Шваб. Четвертая промышленная революция. М.: ЭКСМО, 2016.- 208 с.
Конанчук Д. Пожизненный урок. Электронный журнал Harvard business review. №1, 2017. http://hbr-russia.ru/innovatsii/trendy/a18851/(Дата обращения: 03.08.2017)
Соколова Е. Кадровый потенциал. Журнал «Стратегия», №4 (25), 2017, с. 152-154.
Электронный ресурс: http://pensiagid.ru/poleznaya-informaciya/skolko-pensionerov-v-rossij.html (Дата обращения: 10.08.2017)
Электронный ресурс: http://www.msu.ru/science/2010/sci-study.html (Дата обращения: 10.08.2017)
Электронный ресурс: http://nisata.ru/vash-yurist/kakoe-kolichestvo-pensionerov-v-rossii-na-2015-2017-god (Дата обращения: 10.08.2017)

1 http://pensiagid.ru/poleznaya-informaciya/skolko-pensionerov-v-rossij.html

2 http://www.msu.ru/science/2010/sci-study.html

3 http://nisata.ru/vash-yurist/kakoe-kolichestvo-pensionerov-v-rossii-na-2015-2017-god