Революционные преобразования в Монголии и национальные деятели России

Д. Аманжолова, В. Рыскулов

В первые годы советской власти руководство большевиков рассматривало азиатские страны как один из наиболее перспективных в смысле продвижения идей мировой революции регионов. Заместитель наркома по делам национальностей С.С. Пестковский, вскоре ставший председателем ВРК по управлению Киргизским краем (ныне Казахстан), писал в 1919 г.: «Теперь же Туркестану суждено быть воротами из Европы в Азию: из Советской России, теперешнего центра мировой революции, должны вливаться через Туркестан в Азию идеи социального и политического освобождения многострадальных трудовых масс Востока как от туземных, так и от пришлых поработителей.

…Имея за собой мусульман Туркестана, будем иметь Афганистан и Персию, а оттуда откроем путь для нашего воздействия на Индию и Монголию» [2].

Именно с этим проектом связано продвижение коммунистических идей в Монголии, прежде всего посредством структур Коммунистического Интернационала, созданного в 1919 г. В реализации идей Коминтерна принял участие Турар Рыскулович Рыскулов (1894–1938) – казахский государственный и общественный деятель, член коммунистической партии с 1917 г.

Его политическая деятельность началась довольно рано, и среди немногочисленных сторонников большевизма в Казахстане и Средней Азии Рыскулов довольно быстро стал одной из самых ярких фигур. В 1918 г. Рыскулов — заместитель председателя Аулие-Атинского исполкома Советов (Аулие-Ата – ныне г. Тараз), в связи с образованием Туркестанской АССР в октябре 1918 избран в Туркестанский ЦИК Советов, в 1919 г. — председатель Мусульманского бюро Компартии Туркестана (КПТ), Крайкома КПТ, в январе 1920 г. избран председателем ТуркЦИК. 18 июля 1920 г. он ушел в отставку [3], затем назначен заместителем Наркомнаца РСФСР. В декабре 1920 – декабре 1921 гг. Рыскулов работал полномочным представителем Наркомнаца РСФСР в Азербайджане. С сентября 1922 г. он стал членом Средне-Азиатского бюро ЦК РКП (б), председателем СНК (правительства) Туркестанской АССР. В 1923 г. избран в ЦК РКП (б) и в ЦК КПТ, в 1924-1925 гг. – полпред Исполкома Коминтерна (ИККИ) в Монголии.

В начале 1920-х гг. Т. Рыскулов был одним из организаторов Коммунистического университета трудящихся Востока (КУТВ) и Коммунистического университета национальных меньшинств Запада, руководил Петроградским и Московским институтом живых восточных языков.

4 февраля 1924 г. Политбюро ЦК РКП (б) в ответ на просьбу Восточного отдела Исполкома Коминтерна рекомендует Т. Рыскулова на работу в ИККИ. Он был назначен помощником (заместителем) заведующего секцией Среднего Востока Восточного отдела ИККИ и заместителем заведующего Восточным отделом ИККИ. «По всему Востоку сейчас оживленная работа. Руководить будем в Восточном Отделе. Я буду в курсе во всем. Думаю энергично поработать», — писал он. В анкете сотрудника Исполкома Коминтерна Т. Рыскулов указывал, что владеет киргизским (казахским), узбекским и русским, немного турецким и пишет на первых трех.

23-31 мая 1924 г. Рыскулов принял участие в заседаниях XIII съезда РКП (б). 6 октября 1924 г. он прибыл в Монголию в качестве уполномоченного ИККИ для передачи опыта активистам Монгольской Народной партии и вскоре написал в Москву весьма примечательные соображения. Они ярко отражали характер взаимоотношений между решительно взявшими на себя функции исключительного лидера международного коммунистического движения руководителями РКП(б) и вовлекавшимися ими в орбиту революционного переворота на Востоке национальными движениями:

«В соответствии с директивами Коминтерна, сознавая вполне свои задачи, я решил сразу поставить себя на надлежащую позицию. Монголы думали, что я буду простым спецом — инструктором при них от Коминтерна, буду писать доклады и инструкции, которых они пожелают — примут, не пожелают – отвергнут». Далее Рыскулов указывал, что «таким образом, поставил себя постепенно на положение фактически руководящего работами ЦК Народной Партии… Монголы теперь приучились, что я прежде всего выдвигаю предложения по важным вопросам, во-вторых, что такое предложение нужно будет принимать, в-третьих, нужно будет соблюдать дисциплину Коминтерна, поскольку народная партия находится в руках Коминтерна».
В Урге (ныне Улан-Батор) он довольно плодотворно работал до июля 1925 г. В полном соответствии с международной идеологической доктриной большевиков посланец советской России принял самое непосредственное участие в формировании фундаментальных основ политико-правовой и социально-экономической системы молодого государства, ставшего частью грандиозного утопического проекта мировой победы коммунизма. Между тем идеи интернационального братства народов для этого поколения большевиков были органической частью их романтических представлений о неизбежном торжестве социальной справедливости во всем мире и для всех, «кто был ничем» в мире насилия и эксплуатации, как говорилось в партийном гимне «Интернационал».

Т. Рыскулов составил проекты Конституции страны (в этой работе участвовал и Э.-Д. Ринчино), решений о финансовой и хозяйственной политике, о задачах по отношению к аратам, проекты новой программы Народно-революционной партии и ее устава. В ноябре 1924 г. в ходе работы I Великого Народного Хурала, утвердившего Конституцию МНР, он принял деятельное и товарищеское участие в обсуждении вопросов обширной повестки дня, в том числе о переименовании столицы. Именно по его предложению столица Монголии (Урга) была названа Улан-Батором – Красным Богатырем.

Весной 1925 г. в составе делегации Монголии Т.Р. Рыскулов побывал в Китае для переговоров с генералом Фын Юйсяном о транзитных поставках оружия из СССР.

Около года продолжалась работа Т. Рыскулова в Монголии. В советские времена, давая ему характеристику, из Монголии писали: «Рыскулов для нас был вторым Лениным». Деятельность Рыскулова и поныне помнят в Монголии, о чем свидетельствует высокая оценка ее членами монгольской делегации, которая в 1990-е гг. посетила Россию и Казахстан. В Монголии проживала дочь Рыскулова от гражданского брака Майя. Она была в составе названной делегации.

Вместе с тем следует упомянуть о серьезном личном и политическом конфликте Турара Рыскулова с видным бурятским деятелем, бывшим эсером Элбек-Доржи Ринчино, командированным в Монголию Дальневосточным секретариатом Коминтерна в 1921 г. в качестве советника правительства. Элбек-Доржи Ринчинович Ринчино (16 мая 1888 — 4 июня 1938) — один из лидеров революционного и национально-освободительного движения бурятского народа, находился у истоков создания национальной государственности бурят [4]. В Монголии участвовал в разгроме частей барона Унгерна, за что в 1922 г. был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Период активного сотрудничества Э.-Д. Ринчино с монгольскими революционерами начинался в 1920 г. (хотя еще в 1915-1916 гг. он участвовал в экономико-статистической экспедиции по обследованию Монголии), во второй половине 1920 — начале 1921 гг. он работал по заданию партии по монгольскому вопросу и был назначен секретарем Монголо-Тибетской секции Дальневосточного Секретариата Коминтерна.

Это задание было предопределено не только дефицитом надежных национальных кадров, но и позицией самого Ринчино, ратовавшего за национальную государственность народов региона. Еще в октябре 1920 г. состоялась встреча делегатов съезда народов Востока, в том числе Э.-Д. Ринчино, с руководителями Советского правительства. Э.-Д. Ринчино сделал доклад на заседании Политбюро ЦК РКП(б), в котором высказал доводы в пользу предоставления национальной государственности бурятскому народу, а также представил записку «Инородческий вопрос и задачи Советского строительства в Сибири». Как известно, после этой встречи В.И. Ленин подготовил проект постановления Политбюро ЦК РКП(б) «О задачах РКП(б) в местностях, населенных восточными народами», принятого 14 октября 1920 г. Документ подчеркивал необходимость «проведения в жизнь автономии в соответствующих конкретным условиям формах для тех восточных национальностей, которые не имеют ещё автономных учреждений, в первую голову для калмыков и бурят-монголов». К 1925 г. он уже занимал посты Предвоенсовета Монголии, члена Президиума ЦК МНРП и члена Президиума правительства.
Конфликт Ринчино и Рыскулова в Монголии вполне точно отражает коллизии, возникавшие в отношениях между советскими ведомствами, претендовавшими на полноту власти в той или иной сфере деятельности, а также характерную для формирующейся высшей советской бюрократии борьбу амбиций. Свою специфику конфликт имел и в связи с этнополитическими и этнопсихологическими свойствами националов-большевиков, включенных в систему управления.

Ринчино поддерживал советский полпред в Монголии А.Н. Васильев, который знал Рыскулова по Туркестану и был его недругом. Рыскулов, в свою очередь, считал, что Ринчино занял диктаторское положение в МНРП, к тому же у него были четкие директивы из Москвы «…никоим образом не дать возможности влиянию Ринчино укрепиться над левым крылом Нарревпартии». Обстановка постепенно накалялась. 15 июня 1925 г. на закрытом заседании ЦК МНРП было принято решение отправить Рыскулова и Ринчино в Москву.

6 июля 1925 г. для разбора этого дела в Улан-Батор (Ургу) приехал заместитель руководителя Восточного отдела ИККИ Г.Н. Войтинский. В своем письме Ф.Ф. Петрову (Раскольникову) от 9 июля он так изложил суть конфликта между Рыскуловым и Ринчино:

«…Целью посылки нами тов. Рыскулова в Монголию было углубить работу партийного строительства в Монголии, больше демократизировать государственный строй и постепенно освободить монгол от влияния Ринчино». Далее он отмечал, что в процессе работы Рыскулов встретил сопротивление Ринчино при проведении необходимых мероприятий, которое «…вытекает из его националистических и панмонголистских настроений и народнической идеологии, прикрытых революционной фразой». Для подтверждения Войтинский ссылался на инструкцию ЦК МНРП делегации, направленной к Фын Юйсяну, редактором которой был Ринчино, и на воззвание о восстании во внутренней Монголии. «…На заседаниях ЦК Нарревпартии Ринчино составлял постоянную оппозицию Рыскулову именно вследствие своих взглядов на развитие революционного движения среди народов Дальнего Востока».

Далее Войтинский писал: «В этой сложной обстановке, надо сказать, Рыскулов не смог найти соответствующую тактическую линию. Он вначале (когда Ринчино… не выступал четко по принципиальным вопросам) стремился ужиться и сработаться с Ринчино, отчасти даже опираться на него, а затем резко повернулся против него. Рыскулов также переоценил свое влияние на ЦК и на группу, которая, как он полагал, поддерживает его идейно. А на самом деле он составил механически группу последователей недовольных опекунством Ринчино. Рыскулов абстрактно представил себе, что процессы некоторой дифференциации и расслоения, происходящие в монгольских массах, получили непосредственное отражение в ЦК Нарревпартии и уже время по этому признаку составлять фракцию в ЦК. Отсюда вытекали его слишком крутые методы работы в самом ЦК, приемы давления авторитетом Коминтерна на некоторых членов ЦК и т.д. Этими ошибками в полной мере воспользовался Ринчино, который свои принципиальные разногласия с Рыскуловым прятал за вопросами личными».

Г. Войтинский отмечал, что «…без Ринчино плохие методы работы Рыскулова еще долгое время не смогли бы привести к тем результатам, которые мы имеем, что он (Рыскулов) сработался бы с монголами. Каждый день пребывания Ринчино в Монголии означал подрыв в общем плодотворной работы Рыскулова. При поддержке Ринчино со стороны полпредства в последние месяцы в Монголии происходила борьба между представительством НКИД и Коминтерном. Монголы, по-видимому, это поняли и только по этой причине решили вынести резолюцию об отзыве нашего представителя».

Резолюция ЦК МНРП от 8 июля 1925 г., отмечая положительные результаты работы Т. Рыскулова в Монголии, все же посчитала конфликт между ним и Ринчино неразрешимым и постановила «…просить Коминтерн об отзыве т. Рыскулова и присылке вместо него другого представителя, а т. Ринчино направить в Москву». Вскоре отбыл из Монголии и Васильев [5].

Однако народный комиссар по иностранным делам СССР Г.В. Чичерин, отзываясь о работе Т. Рыскулова в Монгольской Народной Республике, в августе 1925 г. писал Я.Х. Петерсу: «Его политическая линия в общем глубоко правильна и должна быть нами поддерживаема» [6. С.28-29].

В постановлении Восточного отдела ИККИ от 13 августа 1925 г. говорилось: «Линию работы тов. Рыскулова в общем считать правильной. Считать необходимым, чтобы при ЦК НРП находился постоянный представитель Коминтерна… Считать обязательным согласованность в работе представителя ИККИ и Полпредства по всем вопросам. Считать необходимым обратиться к предстоящему съезду НРП с письмом, в котором… отметить ошибки, допущенные в отношении к представителю Коминтерна…».

Преемник Рыскулова, бурят М.И. Амагаев, который на IV съезде МНРП осенью 1925 г. высказал «легкий упрек», что ЦК проголосовал за отзыв Рыскулова «без достаточных принципиальных оснований», тоже вынужден был покинуть Монголию в 1927 г. [7. С.166-167]. Васильев затем работал в Китае генеральным консулом СССР в Мукдене (Шэньян), а Ринчино в дальнейшем занялся преподавательской и научной работой.

По возвращении на Родину 3 марта 1926 г. решением Оргбюро ЦК ВКП (б) Т. Р. Рыскулов был направлен на советскую работу в Казахстан. В 1926 г. Рыскулов — ответственный редактор газеты «Енбекши Казах», с мая 1926 г. — заместитель председателя СНК РСФСР, с 1935 г. член ВЦИК.

28 мая 1926 года Т. Рыскулов был назначен третьим заместителем председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР. На этом посту он оставался до конца своей жизни. 34 раза председательствовал на заседаниях правительства РСФСР, подписал 2070 постановлений СНК РСФСР.

В эти годы он избирался делегатом на XV, XVI и XVII съезды партии, на все съезды советов РСФСР, являлся членом ВЦИК и ЦИК СССР ряда созывов, был избран в депутаты Верховного Совета СССР и РСФСР первых созывов.

Находясь на посту заместителя председателя СНК России, Т. Рыскулов был также председателем Хлопкового комитета при Экономическом Совещании (ЭКОСО) РСФСР (1926-1930гг.), а позднее зам. Председателя ЭКОСО РСФСР, председателем Комитета содействия строительству Турксиба при СНК РСФСР (1927-1930 гг.), начальником Главного управления коммунального хозяйства при СНК РСФСР (1930-1931 гг.), возглавлял Экспортное Совещание РСФСР (1930-1934гг.) и Совет содействия общественному питанию при СНК РСФСР (1930–1934 гг.), а также Комитет кустарной промышленности и промысловой кооперации при ЭКОСО РСФСР (1932-1934 гг.) и другие государственные органы.

29 сентября 1932г. и 9 марта 1933 г. направил Сталину два письма о гибельных последствиях коллективизации в Казахстане.

21 мая 1937 г. Т. Рыскулов, находясь на отдыхе в Кисловодске, был арестован. Суд, состоявшийся 8 февраля 1938 г. в Москве под председательством Ульриха, длился всего 14 минут. Военная коллегия Верховного суда Союза ССР признала Т. Рыскулова виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьям 58-1-а (измена Родине), 58-8 (террор), 58-9 (диверсия), 58-11 (участие в контрреволюционной организации), и «приговорила к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества». В соответствии со справкой органов НКВД, приговор о расстреле Т. Рыскулова был приведен в исполнение в Москве 10 февраля 1938 г.

Турара Рыскулова реабилитировали 8 декабря 1956 г. 6 февраля 1957 г. решением Бюро Московского городского комитета КПСС он был реабилитирован и в партийном порядке.

Что касается научного наследия Рыскулова, то к настоящему времени известны публикации около двух десятков книг и брошюр, свыше сотни научных, публицистических и пропагандистских статей и сообщений. Но не известны его выступления в центральной и местной печати, не найдены конспекты его лекций в Коммунистическом университете трудящихся Востока. По воспоминаниям жены Турара Рыскуловича Азизы Тубековны, при аресте было конфисковано около тысячи машинописных страниц («три толстые папки») рукописи «Истории Казахстана». До сих пор судьба данной рукописи неизвестна: то ли засекречена в тайных архивах московского или алматинского КГБ, то ли уничтожена «бдительными стражами» социалистического правопорядка».

«Революция и коренное население Туркестана» (Ташкент, 1925), пожалуй, самое значительное произведение Рыскулова, посвященное анализу истории революционного движения народов Средней Азии и Казахстана. Представляют интерес и крупные документальные публикации Т.Р. Рыскулова «Мусбюро РКП (б) в Туркестане» (Ташкент, 1922) и «Восстание 1916 года в Киргизстане» (Москва, 1937). Упомянем также о других книгах Т. Рыскулова: «Ленин и народы Востока» (Ташкент, 1924), «Казахстан» (М.-Л., 1927), «Турксиб» (М.-Л., 1930), «Коммунальное хозяйство на новом этапе» (М., 1931), «Киргизстан» (М., 1935). 36 работ Т.Р. Рыскулова включены в его «Избранные труды» (Алма-Ата, 1984). Недавно в Казахстане вышел трехтомник сочинений Турара Рыскулова. Биография Т.Р. Рыскулова, начиная с детских лет и кончая расстрелом в 1938 г., подробно изложена в романе-исследовании Шерхана Муртазаева «Огненная стрела» [8], над которым он работал тридцать лет и который завершил в 1994 г. изданием последней, пятой, книги эпопеи «Тамук» («Ад»).

Именем Т. Рыскулова названы улицы ряда среднеазиатских городов. В Казахстане его имя носит проспект, ведущий от Алматы до аэропорта, бывшая улица Красноармейская в Астане, проспект в городе Чимкенте, бывший Лyговской район Джамбульской области, бывшее село Ванновка Тюлькубасского района Южно-Казахстанской области, Казахский экономический университет, Государственная академия управления, одна из долин Заилийского Алатау. В Талгаре во время празднования столетия со дня рождения Т. Рыскулова 20 мая 1994 г. его именем была названа улица, был открыт памятник ему, а днем раньше в колхозе имени Турара Рыскулова в школе с одноименным названием создан музей его имени. В настоящее время в Москве решается вопрос об установлении мемориальной доски на одном из домов, в котором жил Т.Р. Рыскулов.
Между тем и Э.-Д. Ринчино постигла та же трагическая участь. После упомянутых событий в Монголии он был направлен на учебу в Институт красной профессуры и одновременно до 1934 г. преподавал в Коммунистическом университете трудящихся Востока им. Сталина в Москве (кандидатом в члены партии он стал лишь в 1930 г.). С ноября 1934 г. Ринчино – профессор КУТВ. Арестован он был, как и Рыскулов, в 1937 г. (19 июля), а 4 июня 1938 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение 10 июня. Реабилитация состоялась в 1957 г. [9].

Непосредственно Монголии посвящены следующие его работы: Великие державы и независимость Монголии // Наш путь. Чита, 1919. №№ 143—145; О международном положении Монголии // Доклад на III съезде МНРП; К вопросу о национальном самоопределении Монголии в связи с задачами китайской революции // Революционный восток. Журнал Научно-исследовательской ассоциации при Коммунистическом университете трудящихся Востока им. И. В. Сталина. 1927. № 2.

Источники и литература

1. Статья опубликована: Ард тумний засаглал. Монгол улсын шинжлэх ухаан технологийн их сургууль. Нийгмийн технологийн сургууль. Улан-Батор, 2010. С. 37-45.
2. Пестковский С. Туркестан и мировая революция // Жизнь национальностей. 1919. № 20 (28).
3. Подробнее см.: Россия и Центральная Азия. Сб. документов. Сост. Д.А. Аманжолова. Караганды: Изд-во КарГУ, 2005. С. 212-230, 232-234, 243-289; Устинов В.М. Турар Рыскулов. Алматы: Казахстан, 1996.
4. См.: Ринчино Э.-Д. Документы. Статьи. Письма. Улан-Удэ: Редакционно-издательский отдел Минпечати РБ, 1994; http://ru.wikipedia.org/wiki/ (дата обращения: 5.09.2010).
5.  Рощин С.К. Политическая история Монголии (1921-1940 гг.). М., 1999. С. 128; Роль и значение помощи международного коммунистического движения в становлении и развитии МНРП, Москва — Улан-Батор, 1978, с. 143, 146, 155; Элбек-Доржи Ринчино о Монголии. Избранные труды. Улан-Удэ, 1998. С. 89, 103, 105, 108-109, 112-113, 182; Военные архивы России: Вып.1. М., 1993, с. 320, 323; Советско-монгольские отношения. Документы и материалы. Т. 1. 1921-1940. М., 1975. С. 72, 102, 510-511; ВКП (б), Коминтерн и национально-освободительное движение в Китае. Документы. Т. 1. 1920-25 гг. М., 1994. С. 602-603, 722, 746-747.
6. Бейсембаев С., Кульбаев С. Турар Рыскулов. Алма-Ата: Казахстан, 1974. 40 с.
7. Рощин С.К. Политическая история Монголии (1921-1940 гг.). М.: ИВ РАН, 1999. 327 с.
8. Муртазаев Ш. Огненная стрела. М., 1982. Его же. Огненная стрела: Роман-трилогия. Алма-Ата, 1988. См. также: В единой братской семье. Пребывание товарища Л. И. Брежнева в городе Алма-Ате на торжествах, посвященных 60-летию Казахской ССР и Коммунистической партии Казахстана 27-31 августа 1980 года. М., 1980. С.41.
9. Основные труды Э.-Д. Ринчино: Новый монголо-бурятский алфавит /Сост. Н. Амагаев, Аламжи-Мэргэн. СПб., 1910; Монголо-бурятский сборник. Вып. I. СПб., 1910; Монголо-бурятский сборник. Вып. II. СПб., 1911; Бато-Далай Очиров. Торгово-промышленный ежегодник Сибири, 1914—1915; Дальне-Восточные Балканы //Сибирь. 1915. №№ 272, 273, 275; 1916. №№ 3, 8; Национальная проблема России при свете революции // Народное дело. Чита, 1917. № 37; Советская власть в Иркутской губернии и бурят-монголы. Чита, 1918; Великие державы и независимость Монголии // Наш путь. Чита, 1919. №№ 143—145; Инородческий вопрос в Сибири и революция // Сибирь. 1917. № 77; Инородческий вопрос в Сибири // Жизнь национальностей. 1921. № 6; О международном положении Монголии // Доклад на III съезде МНРП; К вопросу о национальном самоопределении Монголии в связи с задачами китайской революции // Революционный восток. Журнал Научно-исследовательской ассоциации при Коммунистическом университете трудящихся Востока им. И. В. Сталина. 1927. № 2; О реформе письменности монгольских племен // Просвещение национальностей. 1930. № 6; О реформе монгольского литературного языка // Просвещение национальностей. 1930. № 9-10.