Интервью кандидата философских наук Елены Николаевны Васильевой с мастером кружевоплетения Ильсояр Файзрахмановной Суркиной, Ижевск
Е.В. – Ильсояр Файзрахмановна, расскажите немного о себе.
И.С. – По образованию я инженер-связист, закончила Институт связи. Сама я родом из Казани, а попала в Ижевск, выйдя замуж. До коклюшек я увлекалась спицами, очень много вязала крючком. Я вязала концертные платья на вязальной машине. В 1975 году у меня была простейшая машина, и мои дети ходили в вязаных костюмах. У них были нарядные вязаные платья. Мой муж был военный, и когда он учился в Москве, он ходил в вязаной тенниске; на мне тоже была вязаная кофта, дети были в вязаных платьях. На нас все обращали внимание. Детей однажды угостили бананом, а в то время это была большая редкость. Вообще, я знаю много видов рукоделий. Единственное, что я не умею – это кадомский вениз — кружево иголкой, титанический труд!
В 1975 году я захотела научиться кружевоплетению, увлеклась и стала искать информацию. Я – самоучка; я не проходила никакого училища. Тем не менее, в 1989 году я открыла первые свои курсы.
Е.В. – Является ли кружевоплетение для Вас сейчас основным родом деятельности?
И.С. – Сейчас — да. Последние 20 лет это является моим основным родом деятельности.
Е.В. — У вас есть фирма, которая называется «Ирина», не так ли?
И.С. — Да, но, скорее всего, мне придется её закрывать. Фирма существует с 1992 года, но налоговое бремя сейчас очень тяжелое, а заработки в сфере народных промыслов не такие большие, поэтому это просто сейчас не выгодно. Сейчас у меня всего несколько учениц – мобильная группа, которая занимается именно производством. Хотя, я занималась обучением еще с 1992 года; за это время у меня появилось более двух тысяч учениц. Можно сказать, что мы поднимались с нуля.
Е.В. — Все Ваши ученицы в Ижевске?
И.С. — Да.
Е.В. — Интересно, как можно научиться плетению на коклюшках самостоятельно? Вы учились только по книгам или, все-таки, перенимали у кого-то мастерство?
И.С. — Во-первых, в 1975 году информации не было никакой. Я даже писала в журнал «Работница», и мне дали ссылку всего на одну книгу – это альбом Плющевой «Кружево в современном костюме», до сих пор помню. Но я его тогда нигде не смогла найти. И я до сих пор этот альбом так и не видела. Но мне повезло. В то время были очень хорошие прибалтийские журналы, название которых, по-моему, переводится как «рукоделие» — «Кirjotut». И там были начальные уроки кружевоплетения: все размеры коклюшек и первые приёмы; мерное кружево и первый прием – перевить, переплести. Изначально это была моя первая литература, по которой я сама вырезала коклюшки из детских флажков, раскрашивала их. Я ведь их даже не представляла, не видела их живьём. И по ним я делала свои самые первые шаги. А сейчас они лежат у меня в архиве. Потом, когда мы переехали в Глазов, одна моя коллега по заводу принесла мне подставку, валик – все оборудование для кружевоплетения, которое ей досталось от умершей бабушки. На валике было начато кружево — такое хорошее, профессиональное, мерное кружево. И я, глядя, как там перевивались нитки – какая сверху, какая снизу, плела это кружево. Сначала 10 см я сплела неправильно, в одном месте была не такая решетка, но ошибка была чисто технической. Потом я сделала все правильно, а потом так случилось, что у меня заболели дети, и я забросила рукоделие. Когда месяца через два я подошла к валику, выяснилось, что 32 пары коклюшек, которые там висели, т.е. 64 коклюшки, мои дети так «поплели», что там было напутано сантиметров 30. Месяц я разбирала, потом рассердилась и отрезала. Но в итоге я поняла, что я не знаю, как связывать концы, как начинать плести с разрезанными концами, и тут я «тормознулась».
Затем случайно я узнала, что открывается кружок кружевоплетения. Я побежала и записалась. Назвать это обучением, наверное, нельзя, потому что там преподавала девочка, которая только окончила училище, ей было даже неполных 18 лет. Сама она кружева плести умеет, но как рассказать об этом – не знает. Но, так как у меня была база (я ведь самостоятельно изучала), я целенаправленно «вытягивала» из неё информацию: как грамотно начинать, как грамотно заканчивать, как что делать. Однако мы занимались не долго: по-моему, она заболела. В общем, в остальном я либо «доходила своим умом», либо ездила по промыслам. Я была в Кукарке – сейчас это г. Советск в Кировской области, на фабрике, попозже я была в г. Вологде, была в г. Москве в школе кружевоплетения «Мастерица», которая тоже недолго просуществовала, была в г. Рязани, но не на фабрике «Труженица», а на маленьком предприятии, которое называется «Рязанская кружевница». Изучала в основном известные промыслы.
Е.В. – Такие, как елецкие кружева?
И.С. — Нет, в Ельце я не была. И в Киришах не была. Говорят, что киришского промысла уже тоже нет, остались только мастерицы. Елецкие кружева я видела уже потом в магазине. Позднее я познакомилась с художницей из Ельца. Сейчас мы все друг друга знаем. Мы очень дружим с художницей Мавровской Галиной Никитичной, она 40 лет отработала в «Снежинке» главной художницей. Сейчас она очень тепло отзывается о наших работах, высоко их ценит; она даже рассказывала своим художникам в Вологде про наши изделия, говорила: «Вот как надо работать». Изначально я поставила цель, чтобы мое кружево было современным, чтобы оно носилось, чтобы каждый, кто видит кружево, хотел бы его иметь. В принципе, если судить по результатам Международного фестиваля, я своей цели достигла.
Е.В. — А как назывался международный фестиваль?
И.С. — Первый Международный Фестиваль кружева «VITALACE» («Живое кружево»). Он проходил в Вологде в июне 2011 г. Это было потрясающее мероприятие, в котором принимали участие Англия, Франция, Словения, Словакия, Польша, Австрия, Хорватия, Болгария, Бельгия, Голландия, Италия и 24 региона России – как любители, так и профессионалы. Программа мероприятий включала выставку конкурсных работ «Лабиринт кружева»; акцию «Самое массовое кружевоплетение»; конкурс на соискание премии имени С.А. Давыдовой; выставку работ участников Всероссийского конкурса «Серебряная коклюшка», выставку-ярмарку кружевных центров, выставку книг по истории кружева и искусству кружевоплетения и другие мероприятия.
Я ездила на Фестиваль с четырьмя своими ученицами. И в конкурсе «Лабиринт Кружева», в номинации «Лучшая авторская работа в исполнении кружевницы – любителя», мы получили первое место, хотя, надо сказать, что и председатель жюри М.А. Сорокина, и Г.Н. Мавровская сказали, что, в общем, мы превзошли всех, даже вологодских кружевниц.
Е.В. — Даже профессионалов?
И.С. — Практически да. И самое смешное, что на конкурсе профессионального мастерства моих учениц-любительниц по ошибке распределили в профессионалов, и они принимали участие в конкурсе среди профессионалов. Конечно, там мы не заняли никакого места, но я сказала им, чтобы они не расстраивались, и что даже то, что их отнесли к профессионалам — дорогого стоит.
Е.В. – Ильсояр Файзрахмановна, получается, Ваша школа кружевоплетения – единственная в Удмуртии?
И.С. — В таком масштабе, наверное, — да. Есть отдельные мастерицы, которые учились в других местах. Есть мастерицы, которые заканчивали как раз училище в г. Советске, но они уже не плетут. Такого организованного производства, как у нас, в Удмуртии больше нет.
Е.В. – Расскажите о курсах кружевоплетения, которые Вы организовали.
И.С. — Фирма «Ирина» изначально была организована под курсы, ради обучения кружевоплетению. У меня был сертификат нашего Министерства образования, т.е. процесс был лицензированным; я выдавала своим ученицам достойные дипломы о том, что они прошли обучение. Мы плотно занимались год. Я их достаточно профессионально обучала. Но так получилось, что лет 6 назад я осталась без помещения. Когда я только начинала, для народных промыслов все было льготным: аренда была в 10 раз дешевле, чем, допустим, для магазина, были льготы по налогам; тогда работалось легче. А потом все стало сложнее. Меня приравняли к бизнесменам, к магазинам (мы, действительно, реализуем кружево на продажу), а образование – это ведь малодоходный бизнес.
Е.В. — А это как-то связано со сменой правительства в Удмуртии?
И.С. — Я считаю, что да. В первые годы у меня была хорошая поддержка мэра города – Салтыкова Анатолия Ивановича. Он очень хорошо к нам относился, понимал нас. Но с тех пор, как Анатолий Иванович уехал в Москву, — поддержки и понимания никакого нет. На выставках, фестивалях многие мастера приезжают при поддержке администрации. Объединяется группа мастеров, им оплачивается транспорт, и они едут в Москву, в другие города. Допустим, какая-нибудь домохозяйка плетет бисером и ездит по всем выставкам, у неё дешевые вещи. Я спрашиваю её, как же ей это удается, а она говорит, что ей все оплачивают. Получается так, что она приезжает, зарабатывает и уезжает. А у меня чаще бывает, что я сама плачу за выставочную площадь, при этом если и дают льготы, то копеечные, а площади сейчас очень дорогие, в Москве, например, один квадратный метр – 7000-8000 руб, а брать надо минимум два метра, в других городах – четыре метра. То есть, в среднем выходит – 30000-40000 руб., плюс дорога, проживание, питание; так набегает приличная сумма, а никто ведь не гарантирует, что я продам изделия на эту сумму, тем более, получу прибыль. Поэтому последнее время я езжу мало на выставки и ярмарки.
Е.В. – Но ведь есть еще региональные ярмарки, праздники, в которых тоже можно поучаствовать?
И.С. — Можно, но они тоже отнимают много сил и времени, для того, чтобы в них участвовать. Например, я 11 лет принимала участие в Дне города. Но, к сожалению, народ на День города идет поесть чипсов и попить пива. С коммерческой точки зрения никакого дохода продажа кружева на таком мероприятии не приносит, а сил, чтобы все это организовать, уходит много. Я ездила на ярмарку в Елабугу. Простояла там 4 дня; народ покупал товары не дороже 100-150 рублей, а наши авторские работы изначально не могут быть дешевыми.
Например, для того чтобы сплести маленького ангелочка – надо на одну только работу потратить 3 часа, но, кроме этого, надо еще намотать коклюшки, приклеить сколок, помыть коклюшки, то есть, сама подготовка занимает еще сутки. И, когда я говорю, что этот ангелочек стоит 400-450 рублей, все отвечают, что дорого. Да, он маленький – 6 см, но какая работа! При всем этом, мастера-профессионалы не смогли их сплести, когда нужно было.
Одна заказчица из Москвы на Фестивале подходила ко всем профессиональным кружевницам: ей на крестильные наборы нужны были миниатюрки; тогда никто просто не взялся, а мы с ней стали сотрудничать. Когда она увидела наших ангелочков и крестики – она, буквально, села около нашего стенда и сказала, что наконец нашла то, что искала. Потому что мы плетем из таких тонких ниток, что другие профессионалы из России просто не берутся (зарубежные, конечно, тоже плетут). Также мы работаем с цветом так, как, вообще, никто в мире. Я имею в виду не просто цветное кружево, а именно профессиональную и грамотную работу. На выставке в Вологде, в Музее кружева, я не видела ничего из цветного. Например, очень показательны цветные галстуки, которые мы делаем многие годы.
Е.В. — Я видела Ваши черно-белые галстуки на выставке в Ижевске, вУдмуртском республиканском музее изобразительных искусств.
И.С. – Да, Вы, наверное, обратили внимание, какой там переход цвета. Сейчас я не помню, какие конкретно там были галстуки, но, например, у нас есть серо-розовые галстуки, или в синей гамме – с переходом от светло-голубого и до темно-синего. Причем, цвет подобран таким образом, что если это синий – холодный, то все оттенки холодные. Многие эксперты отмечали именно умение подбирать цвета. Мы специально этим занимались, находили литературу, ходили на специальные курсы, чтобы именно грамотно работать с цветом и, к тому же, чтобы цвета привязывались к определенному имиджу. Мы изучали разные типажи людей, какие цвета они любят, какие цвета им подходят. Эти знания дали нам возможность чувствовать оттенки ткани, к которой мы делаем кружево. Одной даме из Москвы мы плели много кружева к платью, которое она шила там у себя в мастерской. Когда я приложила наше кружево к ткани, все были в полном изумлении от того, насколько четко был подобран цвет. Народ приходил посмотреть на это как на высочайшее произведение искусства. Люди говорили, что такого еще не видели, и что никто, кроме нас, такого больше не сделает. В этом и есть наша заслуга, в нашем умении работать с цветом. Остальные делают либо белое, либо серое, либо черное, либо черно-белое кружево. Впервые я показала свое цветное кружево в 2003 году, и одна девушка из Ельца, увидев нашу работу, попыталась сделать шарфики из цветного кружева, но то, что она сделала мне категорически не понравилось: там было несовпадение по цвету. Поэтому, если нет знаний в этой области, то лучше не браться.
Е.В. – В еще выставках, фестивалях Вы участвовали?
И.С. — Я много раз принимала участие в выставках; это были Выставка-ярмарка народных художественных промыслов России«Ладья» — 2003, 2008, 2010; фестиваль народных мастеров и художников России«Жар-птица». Также я принимала участие в выставках в Новосибирске и в Ярославле; в Казани я несколько лет подряд принимала участие в ежегодной выставке «Арт-галерея» — это что касается России. А из зарубежных стран – в 1994 году я была на Шри-Ланке, в столице – Коломбо. Это была персональная очень удачная выставка. Как раз в то время, когда мэром Ижевска был А.И. Салтыков; тогда мне помогли спонсоры. Это была самая удачная выставка и с точки зрения коммерции, и с точки зрения интереса. Она проводилась в рамках фестиваля удмуртского творчества, где показывалось не только кружево, но и все народные промыслы Удмуртии.
Е.В. — А как называлась сама выставка?
И.С. — Это был Русский фестиваль сети гостиниц «Ренессанс». Там были и певцы, и танцоры, т.е. была большая команда. А мы с одной художницей по лаковой миниатюре – Читковой Ниной Михайловной — показывали именно удмуртское творчество.
Е.В. — А в каком году это было?
И.С. — Это был 1994 год. Также в 1997 году «Русский центр» организовал нам достаточно большую выставку в Венгрии, в Будапеште. Все было достаточно успешно. Но когда мы согласовывали документы в Министерстве культуры, чиновники, увидев, что кружево из Ижевска, испугались и подключили вологодскую «Снежинку». Именно там мы и познакомились с Г.Н. Мавровской. Нам обещали 400 квадратных метров площади, а в итоге получилось, что весь зал заняла «Снежинка»; нам же досталась одна торцевая стеночка. Г.Н. Мавровская в то время была еще главным художником, и её немного обидело то, что возле нашей стеночки было очень много народу. В частности, был большой профессиональный интерес мастериц из Будапешта. Тогда у нас с Г.Н. Мавровской было не совсем удачное знакомство. Но постепенно отношения наладились, и она до сих пор наблюдает за нашим ростом, изменениями. Сейчас она очень уважительно к нам относится и очень высоко ценит наши работы. Потом была выставка в Германии, в город Лёнебурге. В этих трех зарубежных выставках я лично принимала участие. Также были выставки, на которые у меня просто брали изделия и возили их. Это была Франция, город Кремож – в 1992 году, Пакистан, Марокко. Вот 6 стран, где показывали наше кружево.
Е.В. — Скажите, пожалуйста, какую вещь по времени Вы дольше всего изготавливали, какое из Ваших изделий оказалось самым трудоемким?
И.С. — Перед выставкой в Венгрии я решила сделать какое-нибудь большое панно, которое бы являлось центром всей экспозиции. Я заказала одной художнице, которая в Москве закончила училище как раз по кружевоплетению, сделать эскиз панно. И она сделала такой эскиз с изображенной на нем удмурточкой в национальном костюме. Панно было достаточно большое – 90 см шириной и 1 м 80 см в высоту. Где-то год она его рисовала, и где-то год мы его плели. Это была самая большая и самая трудоёмкая работа. Но получилось так, что та художница меня подвела. В то время я совсем мало знала ассортимент, ведь не было никакой информации. Это сейчас можно зайти в Интернет и найти нужную литературу, да и я уже собрала библиотеку. Эта художница нарисовала удмурточку, а обрамление она взяла с какого-то чужого вологодского панно. Не зная этого, мы привезли его. И когда Г.Н. Мавровская увидела панно, у нас состоялся не очень приятный разговор. Она обвинила нас в воровстве, но я извинилась, сказала, что просто не владею информацией в большом объёме и пообещала, что выставлять это панно не буду. И, в итоге, мы его даже не выставили. Тем более, было мало места. На самом деле, я его один раз показала на выставке в Ижевске, и больше я его, можно сказать, не достаю. Сейчас я не сотрудничаю с посторонними художницами, и с той художницей прекратила сотрудничать.
Е.В. — А в течение года сколько человек плели панно?
И.С. — Его плели 5 человек.
Е.В. — И в результате панно осталось у Вас?
И.С. — Да, оно лежит у меня. Оно живое. У удмурточки в одной руке петух, в другой – букет с цветами. Художница, видимо, взяла чье-то панно и просто изменила середину. Сама удмурточка мне очень нравится. Я бы хотела взять её за основу, перерисовать, потому что сама она очень хороша. От нашего Музея изобразительных искусств было предложение купить это панно; они хотели при входе повесить его. Но я честно предупредила, что оно не чисто-авторское. Тем не менее, они сказали, что в сентябре или октябре, если им позволят средства, они очень бы хотели его приобрести.
Е.В. — Скажите, пожалуйста, а какие у Вас есть награды за Ваш труд?
И.С. — У меня есть дипломы участника выставок, которые уже считаются признанием мастерства. Есть награды с казанских выставок. В 2009 году я принимала участие в конкурсе «Серебряная коклюшка» в номинации «Готовые работы», и мне вручили серебряную коклюшку в виде броши и диплом за подписью В. Юдашкина. Единственное, чего я не понимаю так это формулировку «за верность традиции»: все эти годы я старательно пытаюсь уходить от традиции, сделать кружево современным. Например, «Снежинку» и Елец ругают за то, что они пытаются уйти от традиции, если они придумывают что-то новое, ведь они считаются традиционными промыслами. А я очень стараюсь уходить от традиции, но, тем не менее, у меня была такая награда в 2009 году. И в 2011 году, как я уже говорила, тоже в конкурсе «Серебряная коклюшка» мне дали диплом I-ой степени и награду. Для меня это самая высокая награда – получить I место на Первом Международном Фестивале кружева. В России еще не было конкурсов такого уровня.
Е.В. — А в чем именно выражается Ваш уход от традиции, кроме цветовых приёмов?
И.С. — Конечно, это орнаменты. Наш рисунок отличается от известных орнаментов. Когда я только начинала, за основу я взяла приёмы плетения кировского кружева. Во-первых, тогда это было территориально близко ко мне (я жила в Глазове). Я несколько раз была в Кирове на фабрике и прониклась самой атмосферой именно этого производства. Тогда я познакомилась с художницей Брюновой Анфисой Фёдоровной, она подарила мне несколько авторских сколков. Мне больше всего понравилось кировское кружево из-за богатых возможностей в орнаменте. Там очень много приёмов, которые почти не используют другие центры кружевоплетения. В кировском кружеве все время видоизменяется полотнянка. Например, в вологодской «Снежинке» она просто «течет речкой», причем эта речка выглядит искусственной: у нее «берега» всегда на одном расстоянии друг от друга. А в кировском кружеве встречаются резкие повороты, практически, под острым углом. Все постоянно меняется. И большое богатство таких приёмов, которые я, по-моему, до сих пор не все изучила. Это мне и понравилось. Потом, на протяжении 20 лет, мы и сами придумывали некоторые приемы, потому что мы все время пытаемся включить что-то новое, красивое, ажурное, легкое. Потом мы стали пробовать работать с металликом. Я смотрела старинные кружева: изначально это было мерное кружево в одежде церковнослужителей, которое плелось из серебряной и золотной нити — из канители – с вплетением натурального жемчуга. Мне захотелось это попробовать, но, конечно, мы стали использовать современный, качественный металлик. Мы стали делать украшения, столовые наборы с большим количеством металлика. Потом мы стали вплетать цветной бисер, жемчуг. За счет бисера цвет стал где-то ярче, где-то бледней, а главное современней. В традиционных промыслах ассортимент одежды очень известный: пелерины, жилеты, блузки, шляпки, шарфики, перчатки. Мы тоже умеем все это плести со своим рисунком, но мы также стали использовать именно фрагменты, вставки. Сейчас я вижу, что другие мастера в одежде стали использовать такие приёмы, мы же используем их с 1995 года. Мы делали и шубу с кружевами, и не одно пальто с кружевами, и уже больше 500 костюмов, разных платьев с разным количеством вставок. Причем, в той же Вологде этого еще не видели, и если им привезти какой-нибудь наш кружевной костюм, то это будет очередной шок. Это очень изящные и красивые работы.
Е.В. — А из каких регионов Ваши заказчики?
И.С. — У нас есть постоянные заказчики в Ижевске. Есть выходцы из Ижевска, которые сейчас уже работают в Москве в правительстве: они специально приезжают сюда, чтобы сделать костюмы на лето или вечерние платья на Новый год. Есть заказчицы из Екатеринбурга, Казани. Были разовые заказчицы – например, мэр города Гатчина; мы делали ей два платья.
Е.В. — При всем том, что Вы делаете много видов очень интересных изделий, у Вас практически не представлены работы в Интернете…
И.С. — Во-первых, мой маленький опыт выставки работ в Интернете показал, что, к сожалению, наши работы пытаются копировать. Мне не жалко, но я всегда говорю: «Сделайте лучше нас»; когда же я вижу наши рисунки, исполненные в десять раз хуже, я хватаюсь за сердце. Во-вторых, очень сложно сделать хорошую фотографию изделия: теряется красота и живость оригинала. Сейчас я мечтаю купить хороший профессиональный зеркальный фотоаппарат, потому что, несмотря на то, что у меня достаточно дорогой цифровой фотоаппарат, его возможностей не хватает чтобы отразить эту красоту. Отдавать каждое изделие в фотостудию у меня не получается, потому что если мы сплели сегодня работу – завтра её уже надо отдавать заказчику. Ну, и времени не хватает. Сейчас очень много внимания требуют мои внуки, но я надеюсь, что в сентябре у меня уже появится больше свободного времени заниматься именно работой с фотографиями. У меня есть мысль сделать сайт, но пока помощников нет, и приходится делать все самой. Вот года два назад дочка сделала мне страничку на сайте «Ярмарка мастеров», и только благодаря ей мои работы выставлены в Интернет, потому что сама бы я не успела это сделать. На этой страничке я написала, что мы принимаем заказы, и через дочь я связываюсь с заинтересованными лицами. А так мы работаем через электронную почту с заказчиками, модельерами: согласовываем цвет, фасоны, эскизы. Поэтому я очень рада, что есть Интернет, компьютер.
Е.В. — Это очень облегчает жизнь во всех смыслах.
И.С. — Да, и именно сейчас, когда появилась уже оплата по пластиковой карте. Я, не выходя из дома, заказываю нити, ткани, и мне это все присылают. Я очень этому рада, потому что раньше я бегала по Москве и все это искала, или специально ездила в Вологду, чтобы достать нитки.
Е.В. — А какие нитки Вы используете?
И.С. — Во-первых, я покупаю оптом цветные нитки в Москве – это вискоза, потому что там большой выбор. Мы также работаем с вологодским льном, а сама «Снежинка» не плетет этими нитками: они для них тонкие.
Е.В. — А какой толщины нитки Вы чаще всего используете?
И.С. — В принципе, вискоза толщиной с волос. Когда надо, мы плетем в одну нитку, но чаще мы дублируем её полиэстерной ниткой, подбирая цвет в цвет. Вискоза растягивается, из-за этого кружево немного морщит, поэтому полиэстер создает некий каркас, но получается все равно не толстая нитка. Такими тонкими нитками, кроме нас, никто не плетет. В Кирове, например, плетут из мулине; кружево получается толще.
Е.В. — Ваши ученицы – они плетут только для себя или тоже стараются наладить какой-то бизнес?
И.С. – Кое-кто пытался заняться обучением. Одна ученица в трудные времена хвалилась тем, что обменяла кружевной воротник на мешок сахара. Тогда это была очень удачная сделка. Кто-то отправлял работы за границу. Но это все нельзя назвать бизнесом; скорее, это такие разовые акции были. Больше делают подарки. Но со мной работают несколько человек, которые плетут на заказ. Опять же, назвать это большим производством нельзя. У нас достаточно маленькая группа, но пока с теми заказами, которые есть, мы справляемся. В виде исключения, меня приняли в члены Ассоциации народных промыслов. Обычно в Ассоциацию принимают только государственные учреждения, но когда я показала свои изделия, меня приняли.
Е.В. – Это, наверное, очень приятно…
И.С. – Хотя, мне уже говорят, что это сейчас не престижно, что это не наш уровень. Сейчас у Ассоциации такое плачевное финансовое состояние, что даже нет корочек, чтобы выписать мне свидетельство. Конечно, очень жаль, потому что, когда я туда вступала, я надеялась на некую поддержку, не столько даже финансовую, сколько информационную. А с меня требуют только писанину: сколько по статистике у меня работ, сколько изделий выпускается, на какую сумму и т.д. Хотелось бы какой-то юридической помощи, поддержки. Сейчас мне советуют лучше вступить в Союз дизайнеров, чем в Ассоциацию народных художественных промыслов. В Москве, например, есть Палата ремесел, и тем, кто входит в эту Палату, предоставляются существенные скидки на выставочные площади, также их приглашают на другие выставки, которые стоят значительно дешевле. Но единого центра, который бы регулировал работу с народными промыслами, нет. Происходит неравномерное распределение усилий нашего Правительства по работе с народными промыслами. В Советске, например, того Центра по кружевоплетению, в который я приезжала, уже нет. Кружевницы долгое время сидели без работы и буквально нищенствовали. Сейчас, правда, ситуация несколько наладилась, потому что приезжают перекупщики, покупают у них готовые изделия и перепродают их с большими наценками. Еще проблема в том, что мастерицы не организованы: плетут, что попало и как попало. Их уровень мастерства сильно упал. Вологда тоже разделилась на два частных предприятия. Государственного предприятия «Снежинка» больше нет. Сейчас там есть «Вологодская кружевница» и «Снежинка», которую просто перекупили, как частную фирму.
Е.В. – В Кирове кружевоплетением занимается Центр народных промыслов «Вятка» и Студия вятского кружева Ольги Пляскиной…
И.С. – У Ольги Пляскиной тоже частная фирма, как у нас, единственное отличие в том, что у нее работают профессионалы – выпускники училища кружевниц из Советска. В Советске до сих пор работает училище, и там обучаются на кружевниц. Я разговаривала с преподавателем училища Фестивале в Вологде, и она рассказывала о том, что у них плохая ценовая политика: ученицы плетут хорошо, красиво и качественно, а изделия продаются очень дешево. Народ у них, конечно, покупает. Но у нас, например, нет такой возможности. Ведь у них значительно меньше затрат: дорогу им оплачивают, место им тоже оплачивают. А когда ты все это осуществляешь на свои деньги – это намного сложнее. Хотя, у вологодской «Снежинки» цены выше наших. Но Вологда – это раскрученный бренд и, видимо, пошло много продаж: благодаря открывшемуся музею туда приезжает много туристов. К тому же, сейчас у них осуществляется государственная поддержка, и их хотят опять объединить в одно предприятие с государственной лицензией. В отличие от них, все эти годы я все делаю за свой счет, за счет семьи. Но я очень довольна, что добилась того, чего хотела: во-первых, нас признали уникальными, во-вторых, я, наконец, делаю именно такое кружево, о котором мечтала.
Е.В. — А Вашу фирму на улице Холмогорова посещают туристы?
И.С. – Нет. Дело в том, что на улице Холмогорова находится моя личная квартира. У меня нет как такового офиса или магазина. Мне просто это не по карману. В свое время администрация привозила мне туристов. Например, у меня была женщина из Франции; она коллекционер ручного кружева и хорошо в нем разбирается. Один человек был из Голландии: у него бабушка занимается кружевоплетением, и он тоже очень восхищался нашими работами. То есть, мне приводили целенаправленно людей, которые знают, куда идут. Но это было тогда, когда у меня был офис. А так — мы сотрудничаем с модельерами, дизайнерами из Москвы, от которых тоже поступают заказы.
Е.В. – А с каким ателье Вы сотрудничаете?
И.С. – Здесь в Ижевске мы сотрудничаем с ателье «ЛЕТАС» (Лена, Таня, Света). Причем, раньше они даже писались так «ЛеТаС». Это очень хорошее ателье, которое я очень рекомендую. Люди приезжают и одеваются там даже из Москвы. Недавно приезжала матушка из Москвы, из Патриархии. Она привезла буквально чемодан ткани, и ей за три дня сшили целый гардероб. Уехала она восхищенная и сказала, что скоро еще приедет. И я сама давно у них одеваюсь. У них есть модельер, который очень тонко чувствует кружево, и у нас уже много лет хороший тандем: они шьют, а мы плетем.
Е.В. – Фактически, у вас тандем с модельером?
И.С. – Да.
Е.Н, — Как её зовут?
И.С. – Зайцева Светлана Васильевна, почти, что свой Вячеслав Зайцев. Она очень талантливый модельер, очень чувствует фактуру, характер. Клиентов этого ателье я узнаю на любом мероприятии, на любой вечеринке, по стилю, по подбору цвета. Мы с ними говорим на одном языке, и нам очень легко в этом плане.
Е.В. – Была ли у Вас идея написать книгу о кружеве?
И.С. – Нет, пока я не готова. Возможно в будущем, когда я совсем отойду от дел, я и займусь этим. У меня есть учебник по кружевоплетению. Моя система обучения кружевоплетению немного отличается, потому что до сих пор нет книги, в которой бы был упор на качество кружева, в которой бы говорилось о том, на что надо обращать внимание, чтобы добиться качественной работы. Хотя, сейчас есть много пособий, в которых рассказывается, как это делается технически, описывается, как и куда какую коклюшку положить, что такое полотнянка, сетка и др. Но в них нет важных нюансов. В принципе, Бурлешина Надежда Александровна уже третий год выпускает журнал по кружевоплетению на коклюшках; она в свое время вела в Москве школу «Мастерица», позже была председателем общества «Мир кружева», организовывала много семинаров. Она тоже самоучка по кружевоплетению, но большая энтузиастка. Сейчас она стала больше заниматься этим журналом. У нее есть свой сайт, где выложены выпуски и дополнительно ее заметки. Она тоже наблюдает за разными приемами, которые используют кружевницы, буквально «смотрит в руку», чтобы добиться нужного качества. Но, наверное, нужно выпускать журнал не один год, чтобы получилось полное пособие по кружевоплетению. Сейчас в Санкт-Петербурге открыли Высшую школу народных ремесел, и на Фестивале в Вологде ко мне подходили студенты и расспрашивали о работе с цветом; для них это было буквально открытием. Ведь я рассказывала именно с точки зрения практики. Собралась целая толпа, мы разговаривали примерно час: все внимательно слушали и говорили, что им такого не рассказывали. Тогда я подумала о том, что надо, все-таки, проводить какие-то семинары. Они, если и проводятся, то о них никто ничего не знает. Вот, например, в той же Высшей школе народных ремесел проходил семинар. А я о нем узнала только, когда на сайте появились фотографии о том, что такой семинар прошел. К тому же, там плохо воспринимают людей «со стороны». Они считают себя самыми лучшими. А я считаю, что всегда надо уметь слушать других. В Казани, например, при Педагогическом институте тоже открыли кафедру кружевоплетения. К сожалению, преподавание там не очень хорошее, ведь еще от преподавателя очень многое зависит. Студенты из Казани стояли возле меня в шоке: «Мы, — говорят, — так не умеем».
Е.В. — Вы говорите, что у Вас есть учебник. Вы его автор?
И.С. — Да, но этот учебник пока только в черновике. Я его не издавала. Для этого нужны деньги и, к тому же, его нужно дорабатывать, а времени на это нет. Нужно очень много еще написать: обратить внимание на нюансы, а главное – на цвет. А для этого, вообще, нужна отдельная книга с грамотными иллюстрациями.
Е.В. — Есть ведь издательства, которые сами берутся публиковать книги, если видят в них коммерческую выгоду. Я думаю, что Ваша работа была бы как раз тем самым случаем, когда издание книги было бы выгодно.
И.С. – Да, но, опять же, пока не буду даже спрашивать, что за издательства, потому что у меня самой уже большая библиотека по кружевоплетению, в том числе самые последние работы – и Аделаиды Рожковой, и И.А. Урываевой, и И.Е. Белозеровой, у меня есть. Я отслеживаю всю литературу по кружевоплетению, которая издается. Но если я сяду за свою книгу, то она будет совершенно другой, потому что у меня есть опыт преподавания перед большими группами. Однако для этого мне нужно года два. У меня много материала, который нужно обрабатывать. Я не хочу делать книгу только ради книги, а для качественного труда нужно проделать очень много работы. Я проверяла свой черновик, дав почитать первую главу человеку, который абсолютно не представлял, как плетется кружево; потом он мне показывал, что он понял. И все делал правильно, он все понял. Это было самым главным, и потом еще было важно, чтобы человек не потерял интерес на первых этапах обучения.
Е.В. – Большое Вам спасибо за интереснейшее интервью!
